Бедные страдают от инфляции больше, чем богатые. Она для них — выше, значит, больнее. В России давно отдельно измеряют «инфляцию для бедных» (в частности, этим занимается Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования — ЦМАКП). Каждый раз, фиксируя опережающий рост именно «инфляции для бедных» по сравнению со средней официальной. Так, если в прошлом году при общем уровне инфляции по стране близкой к 10 %, для менее обеспеченных слоев населения она составила 16 %, то в первом квартале текущего года при том же общем показателе — уже 17 %.

Росстат, рассчитывая средний показатель роста цен по всем видам товаров и услуг, обычно отслеживает те товары и услуги, траты на которые равны или превышают 0,1 % расходов домохозяйств. Сейчас это в общей сложности более чем 775 тыс. различных товаров и услуг. Однако при расчете «инфляции для бедных» учитывается другой набор, который включает в себя минимальный набор продуктов питания (без животного масла, алкоголя, более дорогих продуктов), лекарства, моющие средства, услуги ЖКХ и транспорта. Главной причиной ускоренного роста «инфляции для бедных» специалисты в один голос называют повышенный рост цен на продукты питания. Поскольку малообеспеченные слои населения тратят на еду больше в доле расходов домохозяйств (до 60–70 %), чем более состоятельные (до 30–40 %). При таком раскладе для малообеспеченных также быстрее обесцениваются пенсии и социальные пособия, индексация которых привязана вовсе не к уровню «инфляции для бедных», а к ее среднему официальному уровню. В этой связи логично было бы предположить, что пособия и пенсии надо бы индексировать сообразно как раз уровню «инфляции для бедных». Но тут не так все просто, поскольку такая индексация с высокой вероятностью раскрутит и общую инфляцию в стране. И при сохранении разрыва в уровне инфляции между разными социальными слоями населения бедным эту гонку все равно не выиграть.
Еще хуже то, что такой разрыв сказывается и на ситуации в регионах, поскольку там, где уровень благосостояния ниже, и инфляция выше, чем в среднем по стране. Например, в Дагестане в первом квартале текущего года в годовом исчислении инфляция составила почти 19 %. И это уже серьезный вызов экономическому единству страны.

Что делать? Лучше таргетировать социальную помощь менее обеспеченным слоям населения — в зависимости от истинной нуждаемости. Но также увеличивать долю неденежных форм помощи, таких как бесплатные лекарства. По идее уже давно пора бы поставить вопрос о бесплатном лекарственном обеспечении, по крайней мере, неработающих пенсионеров. Также лет десять назад или больше заводили речь, было, о надобности внедрить «продуктовые талоны» для малообеспеченных (на определенную сумму в месяц), по которым они могли бы получать часть продуктов питания (отечественные, заодно поощрить тем самым отечественного производителя) по более низким ценам. Но воз, как говорится, и ныне там. Также следует обратить внимание на опережающий инфляцию рост цен на услуги ЖКХ. Как говорится, доколе? Насколько такой рост оправдан? Поскольку инфляция заметнее всего именно в «гражданских секторах экономики» в условиях, когда ВПК работает сейчас на повышенных оборотах, то следует стимулировать (в том числе налоговыми и иными льготами) производство в этой сфере, с акцентом на социально значимые товары. Антимонопольная служба также могла бы употребить свои полномочия в части контроля за ростом цен на такие товары.

Но вообще-то коренная причина разницы между «инфляцией для всех» и «инфляцией для бедных» является в большом социальном и имущественном неравенстве. У богатых и бедных просто разные «корзины потребления». И чем выше разрыв между ними, разрыв в их доходах, тем больше эти корзины разнятся. И наоборот, чем меньше разрыв между доходами самых богатых и самых бедных, тем меньше разрыв в уровне инфляции для разных слоев населения. Стало быть, меньше уровень социальной напряженности. А в нашем случае — меньше и разрыв в уровне развития регионов, что прямо связано с крепостью единства страны.

Это подтверждается и международным опытом. В целом по всему миру «инфляция для бедных» опережает среднюю по той или иной стране. Однако если взять, к примеру, такую европейскую страну, как Чехия, то там при относительно высоком уровне инфляции (в 2022 году 15 %) разрыв в ее уровне для разных групп населения не превышал 2 процентных пунктов. Тогда как в Болгарии он достигал 18 п. п. Причина в том, что Чехия считается страной с примерно равным уровнем доходов и низким разбросом уровней зарплаты. И такие категории товаров, как продукты питания, ЖКХ и пр., которые оказались подвержены особенно высокой инфляции, составляют схожие доли потребительских расходов для самых обеспеченных и менее обеспеченных слоев населения. Оказывает влияние и социальная политика. Так, в Германии, где она более эффективна и таргетирована, разрыв инфляции для богатых и для бедных не превышал 1 процентный пункт, причем для богатых она была выше. Тогда как в Италии 9 п. п. — уже не в пользу бедных.